Сладость греха - Страница 4

Они дошли до алтаря и по жесту отца Пикопа разделились и встали по обе стороны от ограждения.

Теперь настала очередь Джулиана. Флорин очень понравилась задумка жениха и невесты подойти к алтарю вместе с родителями: Джулиан — первым, чтобы принять Натали из рук будущего тестя. Сама Флорин росла без отца, и менее всего ей хотелось бы пройти к алтарю под руку с матерью.

И все это время Флорин ощущала на себе неотрывный, пристальный взгляд Бена. Заметив, что уловка его раскрыта, молодой человек покаянно улыбнулся краем губ, потупился, прислушался к разъяснениям священника. Едва обряд закончится, «свите» полагалось снова разбиться на пары, занять места в первом ряду и оставаться там до конца церемонии.

Флорин и Бен сели рядом, в каких-нибудь нескольких дюймах друг от друга. Молодой человек задел ее плечо, девушка отстранилась — и снова почувствовала на себе его взгляд.

— Ты католичка?

Флорин удивленно вскинула глаза.

— Конечно. А что?

— Просто любопытно. Я тоже, но вся эта ритуальность меня слегка раздражает. Уж больно на карнавал похоже!

Девушка невольно улыбнулась, пытаясь представить Бена на свадебной церемонии, — в смокинге, с галстуком-бабочкой. Почему-то картинка не складывалась.

Отец Пикоп возвысил голос:

— И после этих слов вы, миссис Эймс, заиграете последнее песнопение. «Свита» встает и занимает места рядом с молодоженами, а в финале — снова «Свадебный марш».

Друзья жениха и подружки невесты послушно выстроились вдоль первого ряда. Орган пригласил к выходу, Флорин и Бен снова оказались в проходе, улыбнулись, перемигнулись, точно старые друзья, — ведь такого рода репетиции сближают и незнакомых людей!..

Церемонию повторили еще раз от начала до конца. И мать жениха в сотый раз напомнила всем и каждому, что сразу после репетиции ждет всех к себе на торжественный ужин.

— Так ты приехала на машине?

Бенедикт Норденгрен услужливо подал девушке жакет. А Флорин ужасно захотелось ответить «нет» и поглядеть, что он предложит.

— Ага… Помнишь бензин?

— Еще как помню! Жаль, а то бы я тебя подвез.

— В любом случае, встретимся у Джула.

Бен открыл дверь, и налетевший порыв ветра едва не швырнул девушку прямехонько в его объятия. Молодой человек решительно взял ее под руку, и так, вместе, они сбежали по ступеням. Уже у машины Бен многозначительно сжал ее локоть.

— Если доедешь первая, займи мне местечко рядом с собой, ладно?

Ветер пузырем надул его ветровку, пригладил непослушные каштановые кудри и вихрем взметнул светлые пряди его спутницы. Флорин застыла на месте, глядя на Бена и гадая, что сказать. Она знала, что поощрять ловеласов не следует, и все-таки улыбнулась в ответ.

— А если ты доберешься раньше, займи местечко для меня.

— Договорились. Только на этот раз не приглаживай волосы!

— Я… — Непослушный локон забился ей в рот. — Что?

Бен обернулся через плечо.

— Я говорю, расческу долой! Ты и так хороша — глаз не оторвать!

Сердце снова предостерегающе дрогнуло: «Осторожно, он неисправимый донжуан и льстить умеет. На этой свадьбе вас свела вместе чистая случайность. Еще три месяца — и ты в самом деле пойдешь к алтарю, но уже невестой!»

Ужин накрыли «а ля фуршет». Бенедикт Норденгрен уселся рядом с Флорин и поставил перед собою тарелку, которая явно нуждалась в дополнительной: молодой человек щедрой рукой положил себе от каждого блюда.

— Ты все-таки причесалась! — упрекнул он, вонзая зубы в ломоть ветчины.

— Мистер Норденгрен, а вы всегда флиртуете с девушкой, не успев толком познакомиться?

— А я флиртую?

— Я, конечно, не знаток, но очень подозреваю, что да.

— Не знаток? С этаким-то лицом и… — Бен опустил взгляд ниже линии выреза платья. — И с такими волосами?

Флорин пропустила комплимент мимо ушей.

— Да, я и впрямь причесалась. Шевелюра моя напоминала взрыв на силосной башне.

— Ничего подобного! — возмутился Бен. — Просто прелесть, что за волосы. Чудный оттенок, и длина в самый раз.

Флорин почувствовала, что краснеет.

— Ну вот, опять!

— По-твоему, это флирт?

— А, по-твоему?

Бен в три глотка осушил стакан с минеральной водой, большим пальцем смахнул непрошеную каплю с подбородка, все это время не отрывая глаз от прически Флорин.

— По-моему, просто комплимент, — сказал он, наконец. — Мне очень нравятся твои волосы, и что с того? Отчего ты так нервничаешь?

Лучшей возможности к отступлению могло и не представиться. Флорин подняла левую руку и повернула пальцем золотой ободок так, что в глаза собеседнику блеснул бриллиант.

— Вот почему.

Бен, надо отдать ему должное, ничуть не изменился в лице.

— А, понятно. Ну что ж, попытка не пытка. — Он ухватил собеседницу за руку, внимательно изучил дорогое украшение, поворачивая кисть то так то этак, и вдруг, к огромному изумлению девушки, наклонился и сделал вид, что пробует камень на зуб. Затем откинулся на спинку стула и лукаво усмехнулся. — Черт подери, а бриллиант-то настоящий!

Флорин расхохоталась, не пытаясь высвободить руку. На коже осталось влажное пятнышко: Бен случайно задел указательный палец языком — словно огнем обжег! А знаток драгоценностей поднял глаза и снова по-мальчишески ухмыльнулся.

— Везет же некоторым!

Флорин неохотно отдернула руку и снова принялась за еду, ощущая себя слегка неуютно под пристальным взглядом соседа.

— Скоро ли он настанет, твой великий день? — полюбопытствовал Бен.

— Через три месяца. Мы выбрали дату заранее, почти год назад.